С точки зрения закона, действия прокуратуры не выдерживают никакой критики даже по формальным основаниям: Межрегиональная общественная организация "Национал-большевистская партия" была ликвидирована еще 29 июня 2005 года решением Московского облсуда. А в июле 2006 директор Федеральной регистрационной службы Сергей Мовчан, которому, похоже, не дают покоя лавры оруэловского Министерства правды, потребовал от своего коллеги, руководителя Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций Бориса Боярскова запретить средствам массовой информации даже упоминать о НБП.
Суду придется решать непростую задачу: выносить решение о новой ликвидации ликвидированной полтора года назад и несуществующей de jure организации. Но в нашей стране закон и здравый смысл скромно прячутся в тень, когда в дело вмешивается большая политика. При этом нельзя не заметить, что именно НБП решили сделать первой общеизвестной организацией, "ликвидируемой" за экстремистскую деятельность. У прокуратуры нет особых претензий к Национал-социалистическому движению "Славянский Союз", возглавляемому поклонником Гитлера Дмитрием Демушкиным. Никто не пытается направить в суд иски о признании экстремистскими "Движения против незаконной эмиграции" (ДПНИ) или "Русского Национального Единства".
Нет сомнений, что реальной причиной запрета стал не "экстремизм" НБП или использование лимоновцами "нацистской атрибутики или символики", сходных с другими до степени смешения (да-да, именно серп и молот некоторые работники милиции и судьи не могут отличить от нацистской свастики). Причина в другом: прошедший 3 марта в Питере "Марш несогласных", где в первых рядах шли нацболы. Он стал индикатором огромной непопулярности нынешнего режима и сильно напугал российские власти.
Как же, скорее всего, будут дальше развиваться события? Уже ликвидированную Национал-большевистскую партию еще раз запретят. Против Лимонова, может быть, даже возбудят уголовное дело. Следующим этапом станет закрытие под теми или иными предлогами Объединенного гражданского фронта и "Другой России", репрессии против входящих в эти организации "оранжистов". Параллельно начнется кампания по разоблачению "грантоедов-правозащитников", пытающихся на деньги западных фондов развалить Россию. С резким осуждением предателей России (термин "враги народа" вряд ли будет использоваться) выступит все "гражданское общество" в лице Общественной палаты России. А за либеральным крылом оппозиции придет очередь леворадикалов: АКМ, РКСМ(б), "анпиловцев".
Активизируются российские хунвейбины из "России Молодой", "Местных" и им подобных организаций, работающих под жестким контролем Суркова. Народный гнев патриотически настроенной молодежи будет иногда принимать радикальные формы, но патриотически настроенная милиция не станет слишком мешать молодым сторонникам суверенной демократии.
Власть, разумеется, не сможет не прислушаться к "мнению гражданских организаций", однако запрещать деятельность оппозиции по политическим мотивам не станет. А причиной возможных последующих закрытий станут выявленные налоговыми органами финансовые нарушения у "так называемых оппозиционеров", а также систематические нарушения российского законодательства, в первую очередь закона о публичных мероприятиях.
Как показывает практика, этот прием уже используется против "неправильных" организаций. В качестве примера можно привести ситуацию с Новороссийской организацией "Фродо". Уже в начале 2007 года руководителей и членов этой организации привлекли к ответственности за "несанкционированное собрание", на котором два немецких активиста рассказывали о воспитании толерантности через футбол.
В Аргентине есть такой положительный опыт: когда мальчишки разных национальностей вместе играют в футбол, эта игра способствует взаимопониманию между ними и формирует толерантное отношение к людям. В Краснодарском крае ситуация общеизвестна – турки-месхетинцы, не добившись каких-либо минимальных прав, вынуждены уезжать из России. А чего стоят высказывания губернатора в отношении граждан "неславянской национальности"!..
Лидеры правозащитной организации "Фродо" Вадим и Тамара Коростелевы и их сторонники пытались изменить эту ситуацию, активно выступали против фактически санкционированного самим губернатором нагнетания ксенофобских настроений в регионе. И, как следствие, их судят и признают виновными по надуманному, издевательскому предлогу. Три года назад власти пытались "прикрыть" и известную орловскую правозащитную организацию Институт Общественных Проблем "Единая Европа". И только активная поддержка общественности (в первую очередь, правозащитной): вмешательство Уполномоченного по правам человека Владимира Лукина, председателя Комиссии по правам человека при президенте Эллы Памфиловой, принципиальная позиция Орловского областного и Верховного судов – не позволили расправиться с неугодной организацией.
И уже в первых числах марта этого года на протестном митинге в центре Орла были задержаны четыре активиста НБП, на каждого составили протокол об административном правонарушении: "находился на митинге КПРФ на площади Ермолова, где проводил несанкционированное пикетирование с флагами НБП, не имея на это разрешения"...
В случае усиления давления, правозащитное движение сократится в несколько раз. Первыми отойдут организации, которые действительно занимались защитой прав человека лишь ради получения грантов. Впрочем, они не пропадут, и власть, выделив финансирование по линии все той же Общественной палаты, всегда сможет в качестве примера назвать достаточное количество нормальных правозащитных организаций, готовых к конструктивному сотрудничеству. Кто-то отойдет, решив, что "плетью обуха не перешибешь", часть организаций изменит направление работы, часть маргинализируется, перейдет к "площадным" и "назаборным" формам работы. Часть правозащитных организаций неизбежно политизируется ("Если мы не пойдем в политику, то политика придет к нам") и станет составной частью оппозиционного движения. Само оппозиционное движение под давлением властей неизбежно (и, во многом, вынужденно) радикализируется: более частыми станут протестные действия – митинги, пикеты, акции гражданского неповиновения. Это, в свою очередь, может вызвать новый виток репрессий против оппозиции, переход к "белорусскому" варианту.
Одним из вариантов развития событий после зачистки радикально-демократической оппозиции может стать последующая ликвидация оппозиции традиционной: КПРФ, "Яблока", СПС. Впрочем, это не обязательно – достаточно взять эти партии под контроль (возможно, для этого придется сменить руководство): наличие "конструктивной оппозиции" будет возможностью "сохранить лицо" на международной арене. Итак, власть начала с Лимонова.
Многим из нас несимпатичны его взгляды, его приемы, формы работы. Но можем ли мы сейчас остаться в стороне, злорадно наблюдая за развитием событий вокруг НБП? Можем. Но тогда не следует удивляться, когда вскоре придут и за нами...
Вы можете оставить свои комментарии здесь
