18 февраля в Латвии состоялся референдум по вопросу о признании русского языка вторым государственным. Результаты голосования были предсказуемы: 74,8 процента (821 722) избирателей проголосовали против, 24,88 процента (273 347) поддержали поправки к Конституции. 3524 человека, принявших участие в референдуме, испортили бюллетени.
При этом в Латгалии, регионе, расположенном в восточной части Латвии, за русский язык проголосовало большинство. В Даугавпилсе, до сих пор сохраняющем свое индустриальное значение, число тех, кто потребовал признания русского языка, достигло 85 процентов.
На следующее утро после подсчета голосов мэр Риги Нил Ушаков написал на своей стене в "Фейсбуке": "273 347 — столько проголосовало за. Безумно много. Для меня это значит очень четко сформулированную задачу: стоять до последнего на защите ваших интересов". Ушаков поблагодарил всех, кто участвовал в референдуме: "Ясно одно, нам всем теперь после референдума вместе надо будет приводить в порядок свою страну. Если мы будем делать это вместе, то у нас получится".
Инициируя движение "Родной язык" год назад, его лидер Владимир Линдерман и его соратники не питали иллюзий насчет победы на референдуме, понимая, что арифметическая композиция жителей Латвии не позволит собрать более 700 000 голосов, которые бы стали условием внесения поправок в Конституцию страны.
Они сознательно ставили задачу-максимум, чтобы получить точные статистические данные о том, какая часть общества имеет запрос на русский язык.
Что такое четверть от общего числа латвийцев, участвовавших в референдуме? Много это или мало?
Да, 273 347 человека меньше 821 722. Но в таких вопросах как права человека, язык и религия решения принимаются не большинством. В 1963 году в знаменитом Марше за гражданские права на Вашингтон участвовало около 250 000 сторонников Мартина Лютера Кинга. В процентном отношении к количеству жителей США — это капля в море. А для Латвии с ее населением около 2 000 000 человек — волна протеста. В 1991-м в мирной акции замкнувшегося "балтийского кольца" тоже участвовало не более четверти населения Эстонии, Латвии и Литвы.
А если обойтись без исторических примеров, то число граждан Латвии, отдавших голоса за внесение поправок к Конституции, больше, чем число избирателей каждой из партий, представленных в Сейме, в том числе и "Центра Согласия", который получил на выборах около 249 000 голосов. Число проголосовавших за русский язык в два раза превышает число избирателей радикальных националистов из "Визу Латвии". И игнорировать их мнение будет крайне сложно.
Именно поэтому многие из моих латвийских знакомых оценивают результаты референдума как позитивный сдвиг: в Латвии наконец-то началось открытое обсуждение вопросов реальной консолидации общества. Четверть проголосовавших на референдуме активно высказались в поддержку изменений Конституции. При этом еще около двадцати процентов населения страны такой возможности были лишены, не будучи натурализованы как ее граждане.
Инициатор референдума Владимир Линдерман убежден: "Арифметическая победа была недостижима, но нам удалось сплотить русскую общину и обратить внимание Европы на эту проблему".
Линдерман считает, что правящая националистическая коалиция Латвии не способна снизойти до признания интересов более чем тридцати процентов латвийского общества: "Наша цель — начало диалога. Думаю, он уже начался — с истерики и некоторой паники, но это все же лучше замалчивания проблемы на протяжении двадцати лет".
Подводя итоги референдума в студии радио "Балтком", латвийский политолог Кристиан Розенвалд с сожалением признал: "Я не вижу того латышского лидера, который будет готов после референдума вступить в диалог с Линдерманом или Ушаковым. Главная проблема в том, что у нас нет даже минимального запаса компромиссов, чтобы начать этот процесс". Розенвалд заметил, что среди русскоязычных политиков он видит желание к поиску компромиссов.
Давайте сопоставим риторику, используемую двумя сторонами.
Лидеры вошедшей в правящую коалицию ультраправой националистической партии "Все для Латвии" не утруждают себя выбором выражений, которые они используют, когда говорят о "нелояльных".
Райвис Дзинтарс, лидер "Все для Латвии", подобно Ушакову, поблагодарил участников референдума. Однако только тех, кто проголосовал против, отдельно отметив "хороших русских", которые поставили крестик в нужном для Дзинтарса квадратике. В одной из телепередач, посвященных референдуму, лидер "Все для Латвии" заявил, что страна не должна поддаваться давлению своих "нелояльных", а также осудил попытку экс-президента Валдиса Затлерса обратиться к русскоязычным жителям Латвии на русском языке.
Имант Парадниек, соратник Дзинтарса по партии и маршам в честь легиона СС, и вовсе предложил лишить гражданства всех, кто проголосовал за русский язык,
ввести полное облатышивание русских школ, заняться "правильным" воспитанием нелатышских детей еще на стадии детского сада и озаботиться тем, чтобы вовлечь широкие массы русскоязычной молодежи в патриотические клубы.
Ну что же, 16 марта Европе снова предстоит раздраженно поджать губы, когда по Риге маршем пройдут слетевшиеся на зов латвийских наци ультраправые со всех краев Евросоюза, а также из соседней Беларуси. Разве что российского Тесака не будет хватать на предстоящем шествии для полноты картины… И в этом марше в нынешнем году планируют участвовать не латвийские маргиналы, а члены правительства и депутаты Сейма из числа правых националистов.
Бывший президент Латвии Затлерс наивно прикрывает молодых апологетов старых идей о сегрегации по национальному признаку тезисом о том, что "радикалами нельзя считать тех, кто представлен в парламенте". А вполне себе цивилизованный Кришьянис Кариньш, депутат Европарламента от Латвии, дает развернутое интервью глянцевому "Плейбою", в котором открыто заявляет, что
окончательной целью политики интеграции Латвии должна быть "ассимиляция русских детей". То есть дети русских, живущих в Латвии, должны вырасти латышами.
Видимо, поэтому латышские политики все более неохотно вспоминают историю Германии 30-х годов. Значит, неслучайно в современной Латвии территория музейного комплекса лагеря смерти в Саласпилсе заросла травой забвения.
Теперь посмотрим, что говорят представители "Родного языка"…
Никто из них не требует победы над латышской Латвией. Никто из них не посягает на святая святых любого народа — его язык. Они говорят: "Латвия — наша родина не в меньшей степени, чем для нашего соседа-латыша. Мы вместе живем на этой земле, работаем на ней и заботимся о ней. Нам непонятно, почему при этом мы должны быть людьми второго сорта, почему нас всех без каких-либо оснований можно клеймить "пятыми колоннами" Москвы, почему нас можно лишать гражданства, почему наш патриотизм по отношению к Латвии оспаривается теми латышами, нога которых не ступала на ее землю или которые покинули ее ради Австралии, Великобритании или Ирландии?"
Рижский адвокат Илларион Гирс стал активистом "Родного языка", хотя он один из тех латвийских русских, которым не нужно было проходить натурализацию. Его предки, русские купцы шведского происхождения, обосновались в Латвии в XVII веке. Для Гирса латышский родной в такой же мере, как и русский. "Латвия могла бы стать государством с преуспевающей экономикой, если бы латвийские русские были признаны равными партнерами. У страны были феноменальные возможности для развития после обретения независимости. Высокий процент образованных людей и то индустриальное наследие, которое Латвии осталось от Советского Союза, были прекрасной основой для экономического расцвета. Этого не случилось. В основном именно потому, что правящие сконцентрировали свою деятельность на борьбе с русским языком", — говорит Гирс. Илларион считает, что
референдум по вопросу о русском языке стал позитивной провокацией, которая вскрыла гнойник этнической нетерпимости.
"Я испытал сильнейший шок, когда мне стали приходить угрозы от людей, которые обязательно начинали обращением ко мне как к "жиду-провокатору", — делится он.
Надо отметить, что, наверное, впервые после обретения Латвией независимости в 1991 году к ней оказалось приковано внимание практически всех ведущих мировых СМИ. Референдум о русском языке стал не только самым посещаемым референдумом после голосования по вопросу об обретении независимости. Голосование 18 февраля освещали "Аль-Джазира", ВВС, Forbes, The Washington Post, The New York Times, The Wall Street Journal и другие.
Это внимание развенчало еще один миф националистов, которые пытались уверить, что все их действия одобрены кивками их новых партнеров по европейскому дому.
При этом националисты умолчали о том, что ОБСЕ неоднократно напоминало Латвии о ее международных обязательствах в отношении соблюдения прав меньшинств. О том, что Совет Европы продолжает отслеживать ситуацию с выполнением обязательств Рамочной конвенции по правам меньшинств, 15-я статья которой "об эффективном участии нацменьшинств" предполагает принятие решений при участии тех, кого она касается.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
