Текст – перевод статьи из англоязычной версии газеты "Дельфи": http://en.delfi.lt/opinion/opinion-is-mikhail-khodorkovsky-the-devils-advocate.d?id=66942418.
В конце ноября 2013 г. в здании Гильдии Купцов на проспекте Гедиминаса состоялась конференция, главными лицами которой были лидеры тогдашней украинской оппозиции.
Звездой мероприятия был Виталий Кличко, прохаживавшийся павлином и объяснявшийся с окружающими на весьма базовом английском. Олигарх и бывший министр иностранных дел Петр Порошенко и замещавший находившуюся в заключении Юлию Тимошенко Арсений Яценюк держались в его тени. Сейчас Кличко – мэр Киева, Яценюк стал премьер-министром Украины, а Порошенко – ее президентом.
В то же самое время на другом конце проспекта Гедиминаса, во дворце Великого князя, проходила встреча на высшем уровне стран-членов Европейского Содружества, целью которой было уговорить тогдашнего президента Украины Виктора Януковича подписать, наконец, соглашение об ассоциации Украины с ЕС, которое к тому времени обсуждалось уже семь лет. Сейчас Янукович скрывается в России, соглашение же об ассоциации, наконец, было подписано Порошенко, хотя выполнение его и отложено на год.
Человек, чьи руки, по мнению Путина, оказались по локоть в крови
В то же время Михаил Ходорковский находился в заключении, а российский премьер Медведев буквально за несколько дней до того заявил, что на помилование этого всемирно известного заключенного нет ни малейших шансов. Президент Владимир Путин публично назвал Ходорковского преступником, у которого "руки по локоть в крови", и подтвердил, что группа юристов уже готовит материалы для третьего судебного процесса, который обеспечит Ходорковскому еще годы и годы за решеткой даже после окончания его первоначального срока.
В январе этого, 2015, года вильнюсский Центр по изучению Восточной Европы организовал масштабную двухдневную международную конференцию, на которую были приглашены эксперты, интеллектуалы и политики. Главным событием второго дня конференции стало обращение того самого Михаила Ходорковского. Публике его представил видный литовский либеральный деятель Леонидас Донскис, который с большим вниманием следил за судьбой Ходорковского во время его заключения. Донскис оказывал поддержку заключенному как член Европарламента и даже получил от того благодарственное письмо из тюрьмы. В этом письме Ходорковский писал о том, что его глубоко тронула уверенность Донскиса в том, что ему предназначена выдающаяся роль в российской истории и политике.
После окончания конференции в прошлую пятницу Донскис выложил в своем Фейсбуке комментарий, где признался, что выступление на конференции оказалось чрезвычайно трудным "как для него самого, так и для Михаила". Поскольку я сам был в тот момент в зале, я могу понять, почему происходящее было тяжелым испытанием для Михаила. Что же касается Леонидаса, то, судя по всему, ему было нелегко составить однозначное мнение о том, что говорил его протеже, и что оказалось в вопиющем противоречии как с истинным положением вещей, так и со столь дорогими профессору Донскису либеральными идеями.
Вильнюсская лакмусовая бумага
Вильнюсская встреча на высшем уровне 28 ноября 2013 г. вынудила Януковича раскрыть карты и продемонстрировать свои истинные намерения. Дискуссия 16 января 2015 г. на тему "Россия и Запад: реалии и перспективы" пролила свет на истинные убеждения Ходорковского. Несколько участников этой конференции впоследствии признались мне, что такого от него услышать никак не ожидали.
Действительно, образ прославленного узника часто затмевает образ реального человека. Ходорковский уже заявлял подобное и на других публичных мероприятиях, но международная публика в Вильнюсе оказалась своеобразной, и его слова произвели эффект, подобный лакмусовому тесту. Возможно, уже имеет смысл говорить о "Вильнюсском синдроме"? О каком-то необычном местном воздействии, благодаря которому в этом городе неизбежно срываются все и всяческие маски? Сначала – Янукович, теперь вот – Ходорковский... Хотя, может быть, лучше не развивать эту мысль, потому что, того гляди, многие политики начнут избегать визитов в Вильнюс...
Некоторое время назад Андрей Илларионов опубликовал в СМИ несколько вопросов к Ходорковскому и призвал его дать по этим вопросам разъяснения с тем, чтобы публика могла, наконец, понять, каковы его истинные взгляды – является ли он приверженцем демократии или же сторонником авторитаризма, загримированным под "либерального мученика". Ходорковский на вопросы не ответил, несмотря на личное знакомство с их автором. С 2000 по 2005 г. А.Илларионов был советником президента Путина по экономическим вопросам и его "шерпой" в Большой Восьмерке. Он подал в отставку из-за принципиальных разногласий с российским правительством по политическим вопросам и открыто высказывался против "дела ЮКОСа" (нефтяной компании Ходорковского, которая была захвачена лицами, близкими к Кремлю после его ареста), а также впоследствии давал показания в пользу Ходорковского в суде.
Я сидел рядом с Илларионовым в зале Гильдии Купцов и видел, как он делал пометки по ходу выступления Ходорковского. Несколько раз мы с ним обменялись изумленными взглядами. Оратор называл российскую агрессию в Украине "украинским кризисом" точно так же, как это делает российский министр иностранных дел Сергей Лавров. Периодически он употреблял выражение "украинская авантюра" – будто артобстрелы, разрушения и убийства невинных людей – это нечто вроде приключений барона Мюнхгаузена.
Довольно санкций!
Основной смысл выступления Ходорковского сводился к следующему: давайте снимем экономические санкции с России, поскольку они служат лишь более тесному сплочению россиян вокруг президента Путина. Согласно Ходорковскому, наилучшим способом решить проблему было бы просто игнорировать ее: "изолировать" Россию, тем не менее сохранив с ней необходимые отношения. Другими словами, продолжать "бизнес по-обычному", но воздерживаться от дружеских объятий. Все выступление Ходорковского представляло собой вариации именно на эту тему. А рассуждения о неизбежном падении российского режима по невыясненным причинам были лишь вишенкой на этом торте и предназначались для демократов.
Полуправда гораздо более опасна и всепроникающа, чем ложь, поскольку она содержит в себе много правдивых слов. То, в каком порядке эти слова организованы, и то, как они используются, превращает их в свою противоположность. Однако они все равно не вызывают настороженности и воспринимаются так, как если бы они исходили от друга, а не от врага. Особенно в том случае, если эти слова произносит человек, лично пострадавший от того, кто сейчас стремится разрушить существующий миропорядок.
Ходорковский не произносил речь. Скорее, он зачитывал грамотно написанный текст, в котором пассажи о неизбежном падении режима и роли самого Ходорковского как лидера будущего переходного периода перемежались с единственным призывом к аудитории: довольно санкций – и все будет хорошо. Несмотря на то, что российская экономика в целом никаким санкциям не подвергается (они направлены лишь против отдельных лиц, конкретных компаний и банков), Ходорковский умолял их отменить.
И это при том, что санкции являются единственным способом хоть как-то приостановить российскую агрессию. Иначе Москва получит возможность творить все, что ей вздумается, не опасаясь никаких последствий. Путин ведь сам заявлял о своем желании быть безраздельным хозяином – как медведь в тайге. Понятно, что адвокат на судебном процессе не может заявлять о своих требованиях в открытую: ему необходимо сформулировать свою позицию таким образом, чтобы присяжные с ним согласились и признали его аргументы убедительными. Так все и было выстроено.
Однако после этого микрофон получил Илларионов, который задал пять вопросов, полностью прояснивших суть происходящего. Когда затем Ходорковский попытался уйти от ответа на вопрос о Крыме, пустившись в рассказы о том, что Крым якобы был аннексирован Россией по закону, и что законы подлежат исполнению (что является просто-таки образцом полуправды), Илларионов снова поднял руку.
Аннексия по закону
К чести г-на Донскиса нужно признать, что он поддержал право на свободный обмен мнениями и снова предоставил микрофон Илларионову. Литовец, возможно, в этот момент спросил бы, была ли советская оккупация Литвы в 1940 г. также совершена "по закону" и подлежал ли, следовательно, этот закон исполнению. Я, кстати, уверен, что ответ на этот вопрос лежит в одном из ящиков рабочего стола Путина как один из вариантов воображаемого им будущего.
Заданный вопрос оказался более глобальным, но ничуть не менее интересным: должен ли был гражданин Германии в 1930-е годы соблюдать расовые законы? Это было время, когда такие светила, как Томас Манн и Альберт Эйнштейн покинули свою родину, когда книги стихов Генриха Гейне горели на кострах нацистов, а евреям было приказано носить на своей одежде желтую Звезду Давида. По закону.
Ходорковский взял стакан воды и вздохнул, слегка повернувшись к Донскису: "Ну вот, началось!" Это напомнило мне эпизод во время последней пресс-конференции Путина, когда его пресс-секретарь Песков позволил Ксении Собчак задать вопрос, на что Путин взорвался: "Почему ей дали слово!" Песков извинился, признав, что это была его ошибка.
Донскис однако остался верен себе: для него истина и ясность остаются главной ценностью. Понятно, что для него это было непросто, и он сам это признал. К его чести, он сохранил верность своим убеждениям и не настаивал на том, чтобы его гостю "не задавали неудобных вопросов" из соображений этикета и опасений кого-то этим задеть.
Отвечая на вопросы, Ходорковский совершенно запутался в своих представлениях о законах и конституции. Наблюдательный московский аналитик Лилия Шевцова, сидевшая в первом ряду, после этого сказала мне, что, когда Ходорковский услышал вопрос, у него задрожала рука, державшая стакан с водой. Тогда как вопрос Илларионова был встречен овацией, реакцией на ответ Ходорковского оказалась тишина. Но для меня это была тишина полной ясности. Масок больше не было.
