Позиция российских дипломатов и сотрудников СМИ после французской трагедии в точности воспроизводит классическую модель поведения рэкетира. "Не хотел платить, теперь смотри, как горит твой магазин", - объясняет правила реалполитик прижимистому буржуа правильный пацан. И добавляет: "А в следующий раз твой дом может сгореть, район у нас такой, что без хорошей крыши никак нельзя. Нам с тобой, братан, надо вместе держаться". И покровительственно похлопывает терпилу по субтильному плечу.
Запад должен заплатить Путину за очередной теракт не напрямую деньгами, но тремя вещами, которые путинский режим уж как-нибудь сам конвертирует сначала в собственное сохранение, ну, а потом уж непременно в деньги. Во-первых, Запад должен отказаться от своих ценностей, и, прежде всего, от главной из них - от свободы. Во-вторых, Запад должен сдать Путину Украину. И в-третьих, Запад обязан признать раздел мира на две зоны: Евразию с Ближним Востоком, за которой будет присматривать Россия, и Америку, которая может пока ходить под дядей Сэмом.
Зам. главы МИД Сергей Рябков изложил эту идею аккуратно, вот так: "Надеемся, что события в Париже расставят все по местам и немножко изменят шкалу приоритетов в Вашингтоне и других натовских столицах".
РПЦ устами протоиерея Всеволода Чаплина требует от мира: "Нужно забыть о толерантности и спокойствии".
Член Общественной палаты РФ Сергей Марков в своих грёзах еще откровеннее: "Нужно срочно прекратить конфликт России и Запада из-за Украины. Хунту заменить техническим президентом. Изменить конституцию… Киевская хунта – это одно из главных препятствий для совместной борьбы США, ЕС и России против терроризма".
Поэт Игорь Караулов мечтает на страницах "Известий": "Закрытие границ, введение чрезвычайного положения - эти меры французского правительства намекают нам на еще один путь. Если последовательно идти этим путем, то нужно избирать президентом Марин Ле Пен и восстанавливать национальное французское государство, в контексте которого, с опорой на традиционные ценности, только и возможно какое-то решение проблемы мигрантов, включая культурную, цивилизационную ассимиляцию".
Надежды на приход к власти в Европе националистов после французской трагедии стали просто навязчивой идеей российских охранителей. Писатель Захар Прилепин, похлопывая по ладони омоновской дубинкой, угрожает на сайте "Эха Москвы": "А уж когда во Франции придет, к примеру, Марин Ле Пен во власть, у России будет мощнейший союзник в Европе. И тогда поговорим".
Партийному боссу писателя Прилепина, тоже писателю, Эдуарду Лимонову, очень хочется крови соотечественников. Вот что он требует в своей статье, опубликованной в "Известиях" под заголовком "Опять мы, "Иваны" должны спасти мир":
"Нет лучшего рецепта, как срочно победить "Исламское государство" самим. Российскими силами. России следует забыть о псевдосоюзниках. И провести быструю наземную операцию своими силами. Для этого по всем военкоматам объявить набор добровольцев, и кто же сомневается, что целые мотострелковые полки, я уверен, захотят стать в этом случае добровольцами".
Тем, кто опасается потерь, писатель Лимонов объясняет: "В войне с "халифатом", с этими бородатыми гопниками в сандалиях, потери будут в сотни раз меньше, чем в борьбе с железными германцами". То есть, если верить стратегическому гению писателя Лимонова, то в сравнении с 28 миллионами погибших в прошлой войне с "железными германцами", нынешние "бородатые гопники" отнимут сыновей у всего лишь у пары-тройки сотен тысяч российских матерей. По меркам писателя Лимонова, привыкшего легко распоряжаться чужими жизнями, это и впрямь пустяк.
"Поделом вам, Шарли!"
Интонации скрытого и не очень скрытого злорадства преобладали в освещении парижской трагедии российскими СМИ. Максим Шевченко в своей авторской программе "Точка" от 15.11.2015 после репортажа о теракте с надеждой спросил парижского корреспондента НТВ, опубликовал ли уже Шарли Эбдо карикатуры на происходящее. Это было главное, что волновало члена президентского совета по правам человека Шевченко в связи с убийством 129 человек.
Любознательному ведущему объяснили, что Шарли выходит два раза в месяц, поэтому номер еще не вышел, а один из художников этого журнала разместил в сети рисунки, смысл которых в том, что террористы не смогут запугать французов. После чего Шевченко разразился гневной тирадой по поводу того, что на свой теракт эти Шарли реагируют с романтическим пафосом, а наших погибших высмеивают. Было очевидно, что для Шевченко было совершенно неважно, были карикатуры, или нет, а если были, то какие. Главное было помянуть в связи с терактом Шарли и тем самым напомнить своим зрителям, что убитые парижане, хоть и заслуживают сожаления, но во многом сами виноваты.
Не смог обойтись без упоминания Шарли Эбдо в репортаже о французской трагедии и Дмитрий Киселев в своих "Вестях недели" от 15.11.2015. Завершая этот репортаж, ведущий с нескрываемым интересом спросил: "С каким рисунком выйдет Шарли? – Любопытно!".
Нескрываемым злорадством откликнулся на трагедию политолог Павел Святенков в своей колонке "Франция пожинает бурю", опубликованной в "Известиях". Он противопоставляет порочной Франции, которая, по его мнению, "сеяла ветер, а теперь пожинает бурю", праведную Россию, которая всегда права. "В Сирии мы на правильной стороне", - сообщает Святенков. Учитывая, что Франция бомбит столицу ИГИЛ, Ракку, а российские авиаудары приходятся в основном на тех, кто воюет с ИГИЛ, трудно понять, кого же Святенков считает "правильной стороной".
Совсем недавно, когда российские эксперты рассуждали по поводу гибели нашего Аэробуса, и выяснилось, что это теракт, они в один голос стали заявлять, что это свидетельство высокой эффективности наших действий в Сирии. Мол, вот наши так сильно досадили террористам, что они нам мстят, а западная коалиция ничего не делает, поэтому по отношению к США и странам Европы агрессии со стороны ИГИЛ нет. Теперь, когда эта агрессия проявилась в полной мере к европейской стране, почему-то никто из российских экспертов не делает вывод о высокой эффективности французских бомбардировок Исламского государства.
Если бы в России были независимые социологические службы, было бы интересно получить их данные о том, какая картина складывается в головах россиян под действием того крошева, которое ежедневно закладывается в эти головы российским ТВ.
Вот "Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым" от 15.11.2015. Депутат Ирина Яровая дает характеристику текущего момента. "Во второй мировой войне было нашествие фашизма, сейчас нашествие американского антидемократизма".
То есть, как 70 лет назад мир сплотился против германского фашизма, сегодня он, вероятно, должен сплотиться против США. И с центром сплочения тоже нет никаких проблем. Политолог Никита Исаев объяснил, что Россия на форум G20 в Анталию приехала как страна, вокруг которой возможно объединение.
Да и сами американцы, как немедленно выяснилось в студии Соловьева, так считают. Вот,
пожалуйста, американский политолог Стефен Эберт. Он, правда, с трудом говорит по-русски, зато говорит очень правильные вещи, поэтому его не только не перебивают и не запинывают, как это делают обычно с иностранцами на соловьевских толковищах, а, наоборот, крайне уважительно выслушивают и даже иногда подсказывают нужные слова, если американский товарищ вдруг какое слово забудет.
Так вот, этот Стефен Эберт сначала резко покритиковал свою страну за то, что она вмешивается в дела Украины и Сирии, а затем выразил надежду, что "мир может сплотиться вокруг России, вокруг Путина". Мне этот американский товарищ запомнился тем, что, выступая как-то на одной из прошлых передач, сообщил, что у себя в Америке он "весь день смотрит канал "Россия24", а когда произносил имя представителя МИД РФ, то перед этим делал небольшую паузу и просветленное лицо. "Мария Захарова", - в его устах звучало как-то торжественно и даже романтично. Возможно, по мере обострения международной обстановки, Соловьев будет вместо Майкла Бома все чаще выпускать в студию Стефена Эберта.
Давайте уже скорее поделим эту планету!
Обсуждение саммита G20 в Анталии Соловьев начал с утверждения, что его результаты были бы более плодотворны, если бы туда поехал востоковед Евгений Сатановский. На что востоковед Сатановский сказал, что он сможет исправить ситуацию в мире только в том случае, если поедет на G20 в качестве президента США.
Поскольку выборы президента США будут только в следующем году, и не исключено, что американцы, вопреки здравому смыслу, выберут не Сатановского, а кого-то другого, то исправлять ситуацию с мире придется иначе. И в студии Соловьева были предложены конкретные меры.
Сенатор Игорь Морозов сообщил, что, поскольку американцы не могут быть гарантами безопасности, Россия и Европа должны создать единую Европу, ключевым звеном которой является Россия. Учитывая, что Парламентская Ассамблея Совета Европы за нарушение международного права лишила российскую делегацию права голоса, интересно, каким образом сенатор Морозов планирует довести до сведения европейцев то, что Россия у них теперь ключевое звено.
Вопрос о том, как именно должен быть поделен мир, не на шутку увлек экспертов и политиков. Политолог Дмитрий Куликов настаивал на том, что "наша судьба – евразийская", поэтому мы должны ставить вопрос о единой евразийской безопасности, включая страны Ближнего Востока.
Несколько иную позицию занял декан Высшей школы телевидения МГУ Виталий Третьяков. Он заявил, что западной цивилизации, к которой, как сообщил Третьяков, относится и Россия, не нужно ввязываться в ближневосточные дела.
- Сдаться?! – с нескрываемым возмущением спросил Соловьев.
- Сдается пока Европа, Россия не сдается! – немедленно заверил в своем патриотизме декан Третьяков.
И тут же огласил свой план раздела глобуса. "Мы договариваемся, что Средиземное море - это граница между цивилизациями. Мы к вам не лезем, вы к нам".
Эта идея вызвала глухой ропот в студии.
- Победить терроризм можно! – воодушевленно воскликнул Соловьев.
- Да, если не звать журналистов в советчики, - угрюмо буркнул востоковед Сатановский и злобно сверкнул глазами на декана Третьякова. И его можно было понять, поскольку, если вдруг реализуется план мироустройства, предложенный деканом Третьяковым, то кому в России будет нужен Институт Ближнего Востока вместе с его директором, востоковедом Евгением Сатановским!
- Хамить хотите? – не спустил обиду декан Третьяков. – Давайте я тоже хамить буду.
Чувствуя, что назревает совершенно непредусмотренный сценарием конфликт между социально близкими экспертами, Соловьев как рефери на ринге бросился между ними и убедил не ссориться, заявив, что Сатановский, говоря о "журналистах", имел в виду вовсе не Третьякова, а его, Соловьева. Надо сказать, что им обоим не стоило воспринимать реплику Сатановского на свой счет, поскольку Соловьев никогда не был журналистом, а Третьяков, может и был когда-то, но так давно, что и сам забыл об этом.
А в это время, раззадоренный обидной репликой востоковеда Сатановского декан Третьяков, стал излагать свой план борьбы с террористами.
- Что спецслужбам выгоднее: убивать по одному террористу или создавать свои собственные террористические организации, воюющие с террористами? Но в этом случае, им придется позволять время от времени делать теракты.
Услышав столь откровенный призыв к созданию собственной сети террора, эксперты немного опешили. В студии Соловьева всегда было принято нести ахинею, но данное предложение как-то выламывалось из общего ряда своей откровенностью. Поэтому его чуть-чуть осудили, потом аккуратно отодвинули и сделали вид, что его вообще не было.
А присутствующие продолжали нести ту ахинею, которая всегда приветствовалась на российском ТВ. Политолог Дмитрий Куликов заявил, что сейчас главной мишенью США является "крымско-путинское единство". Это то, что наши враги мечтают разрушить. "Посмотрите, что творится вокруг имени Войкова!", - призвал политолог Куликов. Каким образом могут разрушить "крымско-путинское единство" попытки группы историков донести до сограждан роль в убийстве царской семьи революционера Петра Войкова, чьим именем названа одна из станций московского метро, политолог Куликов не уточнил. Но судя по его возбужденному виду, опасность для этого единства от этой инициативы исходит нешуточная. После указания на эту угрозу, политолог Куликов потребовал от присутствующих "обратить внимание на политику товарища Сталина по восстановлению имперских символов".
Отведя угрозу от "крымско-путинского единства", а заодно защитив доброе имя цареубийцы и вспомнив добрым словом политику товарища Сталина, собравшиеся вернулись к борьбе с терроризмом. Востоковед Руслан Курбатов обрадовал всех двумя известиями: во-первых, мы перехватили инициативу у США, а во-вторых, Европа готова с нами договариваться. С ним никто не спорил, а политолог Алексей Мухин лишь потребовал зачем-то, чтобы "наше сближение с Европой было очень тайным". Что именно имел в виду политолог Мухин, говоря о необходимости "очень тайного сближения" России и Европы, осталось тайной не только для меня, но и для всех присутствующих в студии Соловьева. Впрочем, там давно уже никто особо и не пытается понять друг друга, поскольку, кажется, догадываются, что звуки, которые они издают, редко имеют какой-то смысл. Жаль лишь, что результатом этой телевизионной белиберды становится та каша в головах россиян, которая превращает нашу страну в самую большую угрозу на планете.
! Орфография и стилистика автора сохранены
