"Всех людей доброй воли поздравляю с годовщиной победы народной, демократической Августовской революции, покончившей с советской "Империей Зла", этой империей страха и лжи. Никакие благие намерения и высокие идеи никогда не смогут оправдать исторически беспрецедентные масштабы насилия и изуверской жестокости, угнетения и эксплуатации человека человеком, на которых была воздвигнута советская "тюрьма народов". Никакие ее "модернизационные достижения" никогда не искупят миллионы погубленных и исковерканных ею жизней. Недаром эти "достижения" оказались непрочны и обратимы. Не может быть прочно здание, построенное на крови и костях. Оно должно было рухнуть – и оно рухнуло. Туда ему и дорога. Ни тени сожаления. И да будет так с любым режимом, растаптывающим человеческую свободу во имя химеры государственного величия".
Евгений Ихлов:
"Дмитрий Алексеевич Комарь, Илья Маратович Кричевский и Владимир Александрович Усов — последние Герои Советского Союза, получившие звания посмертно за то что в составе "незаконных вооружённых формирований" вступили в боестолкновения с частями Советской армии, направленными на подавление антисоветского мятежа российских буржуазных сепаратистов.
Слава Свободной России! Героям — слава!"
Он же:
"Вспоминаем баррикадников Августа 1991 года... Христианская и иудейская поминальные молитвы... Власти не дали поднять флаг... Значит, сами поняли, что триколор ещё долго "отстировать" прежде чем он снова сможет считаться символом свободной России..."
Егор Седов:
"Во-первых, у "августовских событий 1991 г." есть название. Точнее, должно быть. Просто тогдашние "независимые" СМИ его испугались. А название такое — Августовская буржуазно-демократическая революция. В нем — характеристика "событий".
Хотя следовало бы всегда добавлять — трагически незавершенная революция.
Во-вторых, к разговору — "а когда же начали сливать?"
А сразу. Как только "независимые СМИ" подняли хныканье по поводу ГКЧПистских жен и как только началась кампания "не выдадим рижских ОМОНовцев" (оказывается, у приема "беркутовцев" — длинная традиция). И господа демократы (во всяком случае, большинство) не возразили...
В-третьих, такая мысль если и не проговаривалась, то однозначно была в головах: "Выходим за то, чтобы наши мальчики никогда больше не гибли в афганистанах..." И вот это тоже было перечеркнуто почти сразу.
В-четвертых... Читая ленту, с удивлением великим узнал о попытках (провалившихся, что, конечно, хорошо) пригласить на памятные мероприятия в Москве Чаплина. Ну, этот — который не-Чарли, который предрекает войну и т.д. Граждане, попытка, конечно, провалилась, но что в головах-то у таких приглашающих? Похоже, царя там нет, а вот насчет ГКЧП — не уверен..."
Сергей Норпаронян:
"В этот день 26 лет назад я добирался попутками к месту службы. Водитель "ВАЗа", который согласился меня подбросить, был отставником в возрасте более почтенном, чем я сегодня. Но как же он радовался "свержению" Горбачева. Признаюсь, не попросил остановить машину, не вышел до места назначения, не хлопнул дверью. Просто промолчал, тогда в транспортом были серьезные проблемы, дефицит топлива и т.д. Конформизм? Да, наверное, но он вряд ли кому-то навредил. Кстати, в мае 1990 на встрече с друзьями-одноклассниками после рюмки водки мы обсуждали перспективы страны. Тогда я сказал, что совку осталось не более года, совсем на чуть-чуть ошибся. Меня еще долго трясли, ухватив за лацканы: откуда знал? — мол".
"20 августа — набрал в Artemis Publisher листовку с текстом указа Ельцина и пошел распространять в метро. 21 августа — после ночного штурма пошел с утра на площадь и стоял там до вечера. Потом выглянуло солнце", — пишет Сергей Бежко.
Константин Нарманидзе:
"В этот день изменилась вся наша жизнь. Как бы ни было трудно и плохо в последующие годы , гнойник "СССР" должен был прорваться. Это случилось и потом завертелась вся вот эта свистопляска с попытками реставрации гнойного мира. До сих пор есть идиоты , считающие развал Монстра СССР величайшей катастрофой 20 века. Это катастрофа для тех, кому было тепло и сытно, и величайшая надежда на лучшее будущее для тех (подавляющего большинства), кому было плохо и х****. Прорыв болезненный, затяжной и тяжелый, но прорыв".
"19.08.91г., мы были здесь ради свободы. Вскоре нас предали, обманули, обворовали..." — пишет Андрей Вышегородцев.
"НЕТ ИМПЕРСКОМУ РЕВАНШИЗМУ — День гражданского мужества 19 августа 2017 г. Исаакиевская площадь", — комментирует фото из Петербурга Владимир Шипичун.
Анна Каретникова:
"Когда нам стало совсем уже ясно в 1991-м году, что какая-то война в Москве началась, мы с Сергеем Давидисом из Железного Порта под Херсоном выехали в Москву. Сначала были иллюзии, что без нас обойдутся, потом они иссякли. Отдыхающие, с кем пили водку и ели пельмени, вывезли нас на "москвиче" на трассу и проводили на смерть как героев, и дальше мы поехали по взмаху руки на грузовиках-попутках. Примерно три сменили тяжелых грузовика, расплачивались сигаретами. Эти фуры мчали нас сквозь ночь. Повоевать, то ли умереть, то ли уйти в партизаны следовало на родине. Такие двое из десятков тысяч, кому Родина протрубила общий сбор. Фары фур взрезали желтым светом темноту. Потом — аэропорт, рейсов на Москву нет, спать на подоконнике, улетели не туда, оттуда — еще рейс, оттуда — поезд. Добирались трое суток. Приезжаем — а там сносят памятник Дзержинскому. Да ты что? да памятник Дзержинскому... И чего-то КГБ жжет бумаги. И все победили, и не в кого стрелять, и некому стрелять в нас. Ну и ладно. Я всегда рада, когда пострелять не удается. Хоть жаль нерастраченных навыков, прости, СССР... Я — твоя обученная умирать, если надо, дочь.
Моя мама (она уже умерла) эти дни вспоминала (удивительно!) как лучшие в жизни, самые светлые. Они там, кинематографисты, вскрыли в своем кинематографическом союзе склады, изъяли противогазы и отвезли на машинах защитникам Белого Дома, когда намечалась газовая атака. Это, по-моему, примечательно, когда кинематографисты вскрывают склады с противогазами. В этом есть что-то очень гражданственное. Когда мы возвращались с мамой в воспоминаниях к тем августовским дням, ее лицо светлело.
А мы как-то в общем празднике героизма толком и не поучаствовали, может — оттуда мой какой-то скепсис. Я чувствовала подвох в свой 21 год. Читая прикольные надписи на баррикадах "Кошмар! на улице Язов!" — я чувствовала. И когда пришел 93-й, я не была удивлена, что-то такое напрашивалось, я нацепила бушлат и пошла на стрельбу, попрощавшись с мамой, и пошли со мной ребята. Ну, как всегда. И Бог миловал нас еще раз. А что до страны...
Интересно, а у нас будет еще это? путч, восстание, война, переворот? Доползем мы туда, граждане СССР, спасать и защищать? Мы всегда были где-то поблизости..."
Михаил Шнейдер:
"И всё-таки главный день из Августа-91 для меня это 19-е.
Когда десятки тысяч москвичей, петербуржцев, жителей других городов СССР вышли на улицы и площади защитить свою мечту о лучшей жизни для себя, своей семьи и страны. Потому что совок всем обрыдл настолько, что уже сил не было ещё раз погружаться в это дерьмо".
Серг Митрофанов:
"Очередное празднование (или, вернее, отмечание, — потому что на празднование это явно не похоже) событий Августа-1991 года ознаменовалось возникновением нового круга вопросов, про которые мы могли бы сказать: "Не прошло и четверти века, как мы сообразили, что…" На самом деле, четверть века — прошло с довеском, а вопросы эти нужно было задать гораздо раньше. "Почему тогда, в Августе 1991-го, не получилось начать строительство нормального демократического государства и получится ли еще когда-нибудь еще?"
Один из ответов — короткий, но точный, — в эти дни дал Михаил Шнейдер: "Слишком слабы были те, кого тогда называли демократами, т.е. мы с вами". Несмотря на совершенно как бы банальность этого высказывания, оно имеет значение прозрения или даже откровения. До сих пор никто из участников демократической волны девяностых не говорил о себя "мы были слабы" (героями — да, но слабы?) и никогда не относился к Августу как к фальстарту демократических реформ. Очевидно, это новый и необходимый этап осмысление нашей истории. Уместно продолжить: мы были слишком слабы, а будем ли сильны?"
"Слабость и сила — в головах, только лишь в головах (как и разруха, кстати). Будем визуализировать себя слабыми — будем слабыми", — считает Егор Седов.
Петр Рауш:
"Генерал
Суровикин Сергей Владимирович — российский военачальник, генерал-полковник (2013).
В августе 1991 года в звании капитана исполнял обязанности командира мотострелкового батальона гвардейской Таманской мотострелковой дивизии. Батальон в составе 20-ти БМП-1 и одного БРДМ-2 был по приказу ГКЧП отправлен для выставления комендантских постов на Садовом кольце. Во время инцидента в тоннеле на Садовом кольце погибли трое молодых людей: Дмитрий Комарь (раздавлен гусеницами при маневрировании БМП), Илья Кричевский и Владимир Усов (застрелены). После поражения ГКЧП Суровикин был арестован, около 7-ми месяцев находился под следствием. Обвинения были сняты, так как он выполнял приказы.
С мая 2017 года — командующий группировкой войск РФ в Сирии".
Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter
