День Святого Валентина (кстати, с праздником!) напомнил, что образ любви - социальная реальность, отражающая состояние общества. Христианский святой, тайно венчавший пары влюблённых, не мог себе и представить, что станет со временем символом любви - как таковой - вне брака и "законных" отношений.
Следуя букве легенды, Валентин - покровитель вовсе не тех, кто предпочитает секс до брака или свободный союз "двух любящих сердец" (уж не говоря о геях и прочих "грешниках"). Но является "патроном" тех влюблённых христиан, кто стремится узаконить в церкви "отношения".
В момент возникновения легенды иначе и быть не могло. Любовь (как свободной чувство) нуждалась в церковной "опеке". Одновременно обществу важно было подчеркнуть ценность любовных чувств, но в рамках христианской "социализации".
Много воды утекло с тех пор. Посылая "валентинки" и "сердечки" сегодня, мы, конечно, слабо помним о ценности "венчания", понимая любовь широко - и это совершенно справедливо. Церковная легенда приобрела универсальное и гуманистическое значение - с переменами в обществе.
Христианский смысл остался "оболочкой" для иного содержания. Сегодня никого не удивят "валентинки" любимым парням от парней; или "сердечки" влюблённых "вне брака".
Российские попытки противопоставить "греховной вакханалии" любимого в мире Валентинова дня традиционные "скрепы", "семейные ценности" в образе Петра и Февронии - выглядят провальной затеей по очевидной причине.
Не только потому, что любовь и брак - не синонимы. И стало быть, миллионы влюблённых школьников, да и просто молодежи до 20-ти (в самом романтическом возрасте) не воспринимают "брачную" тему - своей, интимной и личной. Но и из-за духовного убожества самой легенды. (Попытки отыскать в православном "ареопаге" хоть что-нибудь живое и привлекательное для нынешних влюблённых - заранее обречены на провал).
В брачных отношениях князя Петра с "ведуньей" Февронией (по-русски говоря, ведьмой) любовью и не пахнет. Зато вся легенда - чудесная смесь из брачного шантажа, наведения порчи на жениха, принуждения к браку и социального лифта - с его помощью.
Попытка несчастного князя, получив лечение от "ведуньи", смыться, не расплатившись, - приводит его к новым приступам болезни (не без помощи мстительной "девы") и принудительному оформлению отношений. Какая уж тут любовь?
Идея торжества "долга" над живыми чувствами и свободным выбором партнёра, столь милая сердцу РПЦ, - разумеется, не может найти отклика в сердце современного человека.
Не удивительно, что в конце мучительного "брачного контракта" Пётр отсылает жену в монастырь, - где она и отдаёт богу душу. Перед смертью "прихватив" с собой и супруга ("ведьмы" бывшими не бывают). "И умерли они в один день..."
Так что опасаться замены "валентинок" на "петрилки" (даже в России) - все-таки не стоит. Наш церковный архаический "продукт" - эротичному и милому Святому Валентину совсем не конкурент.
! Орфография и стилистика автора сохранены
