26 декабря в России был объявлен траур по погибшим в катастрофе ТУ-154. Всем россиянам велено было скорбеть, а несогласные скорбеть были, по сути, объявлены нацпредателями.
Аркадий Бабченко и Божена Рынски, высказавшиеся в том духе, что чувство скорби к погибшим их не переполняет, были подвергнуты беспрецедентной травле, причем, не только со стороны "путиноидов", но и со стороны ряда товарищей из лагеря либералов. На портале change.org появилась даже петиция за лишение Божены Рынски российского гражданства. Инициатива совершенно антиконституционная, поскольку в конституции недвусмысленно значится: "Никто не может быть лишен российского гражданства".
"У меня нет ни сочувствия, ни жалости. Я не выражаю соболезнования родным и близким. Как не выражал никто из них", – сказал Аркадий Бабченко, имея в виду, что никто из погибших и их близких не выражал сочувствие и жалость в связи с тысячами погибших в Украине и Сирии, которых бомбили те, кому ансамбль Александрова собирался давать праздничный новогодний концерт.
"В 2013 году я чуть не умерла. Физически чуть не умерла из-за травли НТВ. Этот канал распространял ложь про меня, клеветал, целенаправленно доводил до самоубийства … И я считаю каждого работника НТВ членом преступной группы, которая целенаправленно занимается травлей диссидентов. И я счастлива, когда с преступниками, на которых не найти управы в суде, разбираются небеса. Осиновый кол в могилу каждого пропагандона. Аминь", написала на своей странице в фейсбуке Божена Рынски. Заметьте, что речь в посте Божены не шла обо всех погибших в авиакатастрофе, только о работниках информационных войск.
Да пусть бы даже у Бабченко и Божены не было тех аргументов, которые они приводят, не приходит их хулителям почему-то в голову, что скорбеть или не скорбеть – это, в конце концов, частное дело каждого гражданина ("не хочу – и всё" – профессор Преображенский), и не "партии и правительству" указывать, по какому поводу скорбеть, и как скорбеть, и какие слезы при этом лить.
Указания проработаны в деталях. Главный российский правозащитник Михаил Федотов определил, что погибшая Елизавета Глинка – святая. Ему при этом не понадобилась даже помощь Гундяева (причисление к лику святых – прерогатива РПЦ). "Другую такую Лизу мы не найдем. Конечно, есть и будут люди, которые будут заниматься благотворительностью, правозащитной деятельностью. Свято место пусто не бывает, но святых не заменить, а Лиза была святой, – сказал Федотов журналистам. – Я не сомневаюсь ни на минуту, что она уже в раю".
А тех, кто все-таки сомневается – лишать российского гражданства. А тех, кто что-то лопочет о неоднозначности – мягко говоря – ее личности, вспоминает о ее поездках на Донбасс и ее свидетельствах того, что она не видела там российских военных; о вызывающем вопросы вывозе с Донбасса в Россию украинских детей якобы на лечение – тех, очевидно, должна настигнуть кара еще большая. Может быть, четвертование?
Но, оказывается, быть в трауре по случае катастрофы военного борта РФ обязаны не только россияне, но даже украинцы, граждане страны, части которой оккупированы Россией (а также, вероятно, и все сирийцы, которых бомбят российские ВКС). Причем, так считает даже Виктор Шендерович, написавший в своем Facebook: "Просьба ко всем, кто, по случаю катастрофы самолета Минобороны, испытывает радость или желание нравоучительно порассуждать об ответственности погибших за путинские преступления, божьей воле и прочей дряни, – забаниться самостоятельно".
Подвергшись критике за такую позицию, он задал критикам два уточняющих вопроса:
"Перед тем, как перевести свой фейсбук в гигиенический режим, все-таки поинтересуюсь у большой группы украинцев, прилюдно радующихся гибели путинской прислужницы Лизы Глинки: знаете ли вы, что она организовала первый в Киеве хоспис? Если знаете (или даже только теперь узнали), то: как это отразилось на ваших чувствах, на восприятии ее гибели?
Задача следующего уровня сложности (разумеется, не только для украинцев). Одна из погибших на том борту – юная балерина, только поступившая на службу в ансамбль Александрова (это была ее первая поездка). Считаете ли вы, что мучительная гибель этой девочки – справедливое возмездие за примерку военной формы ансамбля Министерства обороны?
Вопросы предназначены для самостоятельного обдумывания в тишине, вступать в полемику необязательно. Просто – подумать".
И не приходит почему-то Виктору Анатольевичу в голову простое соображение: ну не хотят и не обязаны жители страны, подвергшейся агрессии, разделять оккупантов на плохих и хороших. Как не обязаны были советские граждане делить на таковых гитлеровцев. Тем более сам путинский агитпроп радостно рапортует о почти поголовной (84, 86, 90%?) поддержке россиянами политики Путина. Так что, на поверку, сколько их есть, "хороших"?
Для жителей оккупированной страны хорошо все, что идет во вред оккупанту, то есть врагу. Или 10 тысяч погибших – это пустяки, игра в бирюльки?
О хосписе, организованном в Киеве Елизаветой Глинкой, Виктор Анатольевич вспомнил, а вот о ее поездках на Донбасс и сомнительную деятельность там – почему-то умолчал. Тогда как даже такой неоднозначный политолог и политтехнолог, как Станислав Белковский 27 декабря в интервью телеканалу "Дождь" так охарактеризовал Доктора Лизу: "Она была пиарщиком войны на Донбассе, она была пиарщиком войны в Сирии, поэтому на ней в значительной степени лежит моральная ответственность за все".
Должны пройти годы – если не десятилетия – мирного сосуществования, чтобы в Украине могли задуматься о том, что не все представители страны-оккупанта были плохими. Как сейчас мы понимаем, что и при Гитлере в Германии были разные немцы. А во время войны отношение было одно: "Убей!" (немца. – И. Эренбург).
Мне этот обязательный всероссийский траур напомнил не столь давние похороны Ким Чен Ира, когда всесеверокорейская скорбь являлась обязательной к исполнению, а замеченные в недостаточном выражении скорби могли быть попросту интернированы в лагеря, а то и казнены. Вот и старались граждане КНДР пролить как можно большие потоки слез, ни в коем случае ни меньшие, чем рядом стоящие. Чтоб не дай бог не заподозрили, что ты неискренне плачешь по усопшему вождю.
Так что разговоры о том, что Россия – это еще все-таки не Северная Корея, вскоре перестанут быть актуальными. Так же, как с установкой памятника Ивану Грозному в Орле перестали быть актуальными разговоры о возвращении страны в сталинщину. Поскольку выяснилось, что эту станцию уже проехали, и Россия все глубже погружается в средневековье.
