Снова оказался востребованным формат обращений великого кормчего из подвала своего склепа, куда он внезапно сбежал. Путин обратился из бункера к населению с призывом принять участие в "выборах" и пожелал, чтобы в новую Думу пришли "авторитетные люди".

Слово "авторитет" в последние десятилетия приобрело вполне четкий характер. ("Четкий", кстати - это тоже теперь очень специфическое слово). Это определение претерпело серьезную трансформацию и означает вполне конкретную социальную группу. Многие слова и определения меняют свой смысл в течение времени. "Мальчик в клубе клеил модель" 40 лет назад и сейчас имеют очень разный смысл. Или, к примеру, женщинам навязали моду на "стервозность", выпускают книги, где на полном серьезе объясняют, как ею стать, как себя вести и какие выгоды можно получить из подобной стратегии поведения. При том, что "стерва" в русском языке изначально означало "падаль", мертвое крупное животное вроде коровы. Но сегодня это — чуть ли ни идеал поведения для определенной группы как женщин, так и мужчин.

С "авторитетом", увы, сложилось так же. Теперь так называют в основном криминальных личностей, обладающих весом в преступной среде. Если в СМИ встречается словосочетание "авторитетный бизнесмен" - то все понимают, что это выживший бандит, легализовавший свой преступный доход. Другого толкования у этого определения сегодня нет.

Путин, который вышел из той же самой среды, вся жизнь которого чуть ли ни с детства связана с этой социальной группой, живет и в рамках тех языковых стандартов, обладает тем же самым понятийным аппаратом. А потому довольно часто использует бандитский сленг, возможно, даже не понимая это. Впрочем, а как понять, если ты всю жизнь в этой среде и другой, в общем-то, и не знаешь?

Поэтому и возникают раз за разом своеобразные "оговорки по Фрейду". Как сейчас. Призыв "выбрать" авторитетных людей в современном прочтении означает, что Думу нужно еще больше насытить выходцами из криминального сообщества. Сделать ее постоянно действующим бандитским толковищем.

Мюрид Эль

t.me

! Орфография и стилистика автора сохранены