Мой друг Леонид Гозман повторно арестован на 15 суток. Не выходя из изолятора. На этот раз — за сравнение СМЕРШ с гестапо в 2013 году. Первые 15 суток он получил за реплику 2020 года в фейсбуке о том, что Сталин хуже Гитлера.
Вопрос о том, действительно ли Сталин хуже Гитлера, конечно же, является спорным. Лично для меня Сталин, конечно же, хуже Гитлера. Кроме того что Сталин совершал такие же злодеяния и мерзости, как Гитлер, он сделал еще одну мерзость, которую Гитлер не совершал. Лично для меня мерзость. Он испоганил дорогую моему сердцу коммунистическую идею на много десятилетий вперед.
Я понимаю, что для тех, чьему сердцу не дорога коммунистическая идея, это может быть не так. Для них Сталин может быть ничуть не хуже Гитлера. Для них он может быть таким же. Я также понимаю, что, поскольку общество состоит не только из тех, чьему сердцу дорога коммунистическая идея, этот аспект не может быть главным для взвешивания Сталина и Гитлера на весах истории.
Для истории гораздо важнее то, что Сталин вынужденно оказался временным союзником западных демократий в их войне с Гитлером. Можно спорить, было ли это закономерно или это результат так сложившихся исторических случайностей. Этого вопроса я касался в статье "О дружбе и ее границах". В любом случае надо признать, что так называемые "объективные предпосылки" не гарантируют определенный результат и человечеству фантастически повезло, что два выродка тупо не поделили добычу и сцепились друг с другом.
Вот так и получилось, что советские солдаты умирали в окопах Сталинграда за лидерство англосаксонского мира в последующую историческую эпоху. За то лидерство, которое в последующие полвека сделало нашу планету лучше. Это исторически оправдывает их жертвы, но не оправдывает изуверские злодеяния сталинского режима, абсолютно идентичные изуверским злодеяниям нацистского режима Гитлера.
Пока "закон", по которому арестовали Леонида Гозмана, еще только проходил наши формальные законодательные инстанции, я опубликовал две статьи на эту тему: "До степени смешения" и "Запретное сравнение". О деталях "управленческих практик", механизмов и институтов "политической мобилизации" ("руководящая и направляющая" партия, система массовых общественных организаций и т.д.), общих у советского и нацистского режимов, можно прочитать там. А здесь я хочу сосредоточить внимание на другом.
"Закон", по которому арестован Леонид Гозман, предполагает в числе прочего отождествление целей нацистской Германии и сталинского СССР во Второй мировой войне. И именно в этой связи я хочу подчеркнуть, что их цели были абсолютно идентичны: безграничное расширение власти шайки выродков, возомнивших себя вершителями судеб всех остальных людей, превращенных в строительный материал для их социальных экспериментов.
Именно поэтому были идентичны и методы сталинского и гитлеровского режимов. Оба они несли оказавшимся под их властью народам подавление, угнетение, сверхэксплуатацию, пытки в подвалах политической полиции и расстрельные ямы, концлагеря, этнические чистки и депортации по признаку принадлежности к социальной группе.
Идентичность целей гитлеровской Германии и сталинского СССР во Второй мировой войне является неоспоримым историческим фактом, который бессильны отменить все "законы" ямпольских, яровых и прочей путинско-фашистской нечисти. И констатация этой идентичности — важный фактор идеологического разгрома путинского постнеонацизма. Ибо режим Путина паразитирует на вкладе СССР в победу над гитлеровской Германией, конструируя на этой основе культ "Великой победы", оборачивающийся агрессивно-имперской религией победобесия.
А это требует массового неповиновения фашистским запретительно-репрессивным законам путинского режима. Историческая правда, гражданская совесть и элементарное человеческое достоинство требуют прямо сказать: мы эти "законы" нарушали, нарушаем и будем нарушать. Они не заставят нас отказаться от нашего неотъемлемого и жизненно важного для нас права высказывать свои взгляды и исторические оценки.
Сегодня абсолютно бесперспективны попытки найти "безопасную" форму выражения своих взглядов, не ведущую к прямому столкновению с ними. Попытки казуистической "игры в кошки-мышки" с карательными органами режима. Доказывать им юридическую неправомерность их действий. Сегодня единственно возможная форма солидарности с Леонидом Гозманом и другими преследуемыми по данной статье — продолжать публично говорить о тождественности сталинского и гитлеровского режимов.
Бесперспективны и попытки вступить с фашистскими властями в некий "договорняк": чтобы не сделать хуже взятому ими в заложники, не злить их лишний раз его публичной поддержкой. Такие попытки "не обострять конфликт" в отношении путинского режима никогда не приносили пользы. Если он когда-либо и отпускал кого-либо из своих жертв, то только тогда, когда издержки от продолжения мучительства он оценивал как более высокие, чем издержки от "проявления слабости".
С режимом Путина можно разговаривать на одном-единственном понятном ему языке — на языке силы. И если у оппозиции пока нет физической силы просто разогнать полчища росгвардии и вынести ворота путинских тюрем, она может рассчитывать только на другую силу: на силу духа, позволяющую не согнуться перед насильником.
