Политическая стабильность Таджикистана, как и любой другой страны, строится на экономической и политической стабильности — двух взаимозависимых параметрах. Экономические проблемы Таджикистана разнообразны и временами являются прямым следствием его внешней политики. Политическая же стабильность снова и снова вызывает у экспертов вопрос: как скоро режим Эмомали Рахмона рухнет и чего ждать от грядущих президентских выборов в Таджикистане?
Рассмотрим основные факторы нестабильности, которые по традиции делятся на внешние и внутренние.
К внешним факторам относятся те, что связаны с "водяными войнами", границами и общей напряженностью в отношениях с соседями. Внутрирегиональная политика руководства Таджикистана, как то: неопределенность вокруг строительства Рогунской ГЭС, постоянные конфликты с Узбекистаном — приводят к ухудшению и без того достаточно низких экономических показателей. Например, слухи о продолжении строительства Рогунской ГЭС вполне могут привести к новым проблемам с поставками газа, а значит и к отключениям электричества. Что повлечет за собой увеличение долга за электричество, который на сегодня составляет 800 миллионов долларов.
Во внутренней политике Таджикистана наблюдаются следующие проблемы: наркотрафик и связанная с ним коррупция, нехватка квалифицированных управленческих кадров, оппозиционно настроенные автономные области и бедность. Строго говоря,
кризис в Хороге (в Горно-Бадахшанской автономной области), спровоцированный масштабной спецоперацией, стал своеобразным выражением большинства внутренних проблем режима Рахмона.
Нужно понимать, что ГБАО — депрессивный регион с высоким уровнем бедности, коррупции и наркозависимой экономикой. Как и в любом другом таком регионе, власть в ГБАО принадлежит "сильным", в данном случае полевым командирам. Действует характерная для Центральной Азии схема, когда провалы политики государства компенсирует местная элита, что подрывает единоличную власть президента.
Считается, что поводом к введению войск стало убийство генерала спецслужб Абдулло Назарова Назарова, однако последний не был в фаворе у руководства Таджикистана — его практически сослали работать в ГБАО в 2010-м. В 1990-е он сражался против центральных властей. Трудно представить, что вооруженный конфликт, по разным оценкам, унесший жизни от сорока до трехсот человек, был вызван желанием привлечь к суду убийц Абдулло Назарова, не являвшегося любимцем власти. Гораздо более вероятно, что этой самой
власти захотелось наконец разобраться с местной элитой, в частности подорвать авторитет Толиба Айембекова и "зачистить" оппозиционно настроенный регион.
Немудрено, что Рахмон побаивается полевых командиров — эти неформальные лидеры вооружены и имеют авторитет среди местных бедных жителей. Как правило, этого достаточно для бунта.
По сути, сменить власть в Таджикистане могут три силы: исламисты (которые довольно долго находятся под давлением), оппозиция и внешние силы вроде России и США. Оппозиция системно выкорчевывается, на время операции в Хороге граница с Афганистаном в ГБАО была перекрыта, заигрывание с США и Россией продлевают режиму жизнь.
Заметно, что Рахмон оценил основные угрозы своему правлению и старается минимизировать вероятность потери власти. В то же время надвигающиеся перемены в регионе в связи с выводом войск Коалиции из Афганистана бросают новый вызов устойчивости режима Рахмона.
Поскольку Таджикистан не является ни экономически привлекательным, как Казахстан, ни закрытым, как Туркменистан, свести на нет вероятность смены власти благодаря помощи извне Рахмон не может.
В Таджикистане уже многие годы сохраняется та самая парадоксальная стабильная нестабильность, которая так характерна для режимов Центральноазиатского региона и которая может сохраняться до тех пор, пока не изменится отношение количества просто недовольных граждан к активно недовольным. В любом случае, скоро наступит время, вполне подходящее для подобных перемен.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
