В последнее время среди российской политической элиты модной темой стала диктатура. Внезапно и хором все заговорили о ее необходимости в кризисный период. Есть и сама собой разумеющаяся кандидатура в "диктаторы".
В нормальных условиях, когда неизбежные в плюралистическом обществе конфликты решаются в рамках закона, разговоры о диктатуре - удел небольшой кучки политических маргиналов. Однако все меняется, когда нация оказывается на грани выживания. Тогда о необходимости диктатуры начинают говорить лучшие умы.
Наихудший вариант, когда пришедший к власти внешне демократическим путем политик настолько сильно заражен манией величия, что считает, будто его уход станет национальной катастрофой, и поэтому ему нужно сохранить власть любой ценой.
Похоже, в Кремле еще не решили, каким именно путем продлить "эпоху Путина", но решение о том, что его правление не закончится в 2008 году принято твердо. Вопрос лишь в том, как удержать власть: через преемника-марионетку, или действительно путем введения диктаторского режима.
Замечательный русский мыслитель Иван Ильин тоже выступал за возрождение в новых условиях духа Римской диктатуры раннего периода. Диктатура не была для Ильина самоцелью. Это было, по мнению философа, единственным средством способным предотвратить неизбежный после падения большевизма хаос и создать условия, необходимые для перевоспитания народа и появления плодотворной творческой демократии.
Творческая диктатура в том виде, как ее представлял Иван Ильин, была потенциально возможна в России, по крайней мере, трижды. В 1991 году, когда разваливался Советский союз, можно было одним ударом убрать всю советское партийно-бюрократическое отребье, приняв закон о люстрации, и тем самым раскрепостить творческие силы народа.
Другой раз эта возможность появилась в 1993 году - после подавления нацистско-коммунистического мятежа, но это опять не было сделано.
Такая возможность была и у Путина, в 1999-2000 годах: он мог, опираясь на свою тогда действительно фантастическую популярность, напрямую обратиться к народу и провести необходимые реформы по обузданию бюрократической стихии. Деморализованная номенклатура была в тот момент неспособна на серьезное сопротивление. Но вместо этого ельцинский режим погряз в мелочных интригах и коррупции, а Путин сделал ставку на военно-бюрократический аппарат и на реставрацию худших сторон советского строя.
Те, кто пытаются протестовать против возрождаемой Путиным советчины, автоматически зачисляются в разряд государственных преступников.
Понятия России и Государства являются для Путина и своры федеральных и региональных чиновников синонимами. Вся эта компания лишена важнейших качеств элиты, прежде всего - стратегического предвидения. Решая сиюминутные проблемы, они не видят дальше собственного носа. Стратегическое предвидение, это не наличие сотен бессмысленных аналитических и экспертных центров, а умение увидеть проблему за десятилетия до того, как она станет актуальной.
Главный вопрос, от решения которого зависит, будет ли Россия вообще существовать на политической карте, состоит в том, удастся или нет создать условия для свободной политической и экономической конкуренции. Этой фундаментальной проблемы путниские "стратеги" не видят.
Созданные Ельциным демократические политические институты и процедуры со временем неизбежно наполнились бы демократическим содержанием. Нужно было только, разумно используя механизмы федерального вмешательства, не дать губернаторам задушить региональную прессу и местные парламенты, и провести жизненно важную реформу государственного аппарата, выбить бюрократию из экономической сферы - по крайней мере, с площадок малого и среднего бизнеса.
Вместо этого пришедший в себя чиновничий мир стал планомерно уничтожать заложенные революцией 1991 года здоровые первоосновы демократического государства.
Теперь вместо плюралистического общества создается властная вертикаль, в которой мнение народа вообще не является сколько-нибудь значимым фактором. Тотально уничтожается неокрепшее гражданское общество, взамен него подсовывается эрзац в виде пресловутой общественной палаты и финансируемых государством опереточных политических партий.
Парламент, по словам его спикера Б. Грызлова, становится не местом для политических дискуссий. Логически конституционный переворот Путина будет завершен в 2008 году, когда на смену современному авторитаризму придет уже законченный тоталитаризм андроповского типа.
Путин вместе со своими единороссами и "государственниками" завел страну в тупик, из которого, похоже, уже нет выхода. Ведь уже почти ставший диктатором Путин не имеет ни одного из тех качеств, которые Ильин считал обязательными для человека, претендующего на спасение России. Более того, делается все возможное, что бы сохранить на "вечные времена" господство нынешнего бюрократического болота, создать фикцию политики и конкуренции.
С таким руководством самые мрачные прогнозы, касающиеся будущего России, кажутся вполне реалистичными.
